Илюша

Маленький лакей принёс завтрак и тут же молча удалился. Граф был занят, распечатывая письмо, которое пришло с фронта, и настроение его явно было неблагосклонным.

Впрочем, сводки были не такими уж и печальными. Осада Юлиополя продолжалась успешно, но потери росли с каждым днем – щиты, долгие годы служившие графству верой и правдой, не выдерживали ударов новых копий Сынов Ареса. Было неясно, кто раскрыл им этот секрет или продал оружие — но к войне они явно готовились. Сунь-цзы как-то писал, что «самое худшее – это осаждать крепости», и вот уже месяц войска Империи шли по этому худшему пути. Ещё немного — и война может разорить графа, а Император не очень-то щедр на компенсации неудачникам. Для этой осады нужен был грамотный изобретатель, который смог бы переломить ситуацию, и такие изобретатели у Евгена, разумеется, были. Но похоже, что в последнее время они явно расслабились.

— Видите ли, ваше превосходительство, мы не можем стабилизировать поток частиц такой интенсивности на имеющемся оборудовании. Происходит расфокусировка электромагнитной линзы. Я предупреждал об этом еще месяц назад, и доказал это математически.

Оглядев расчеты, Евген нахмурился. Там явно была ошибка. И эту ошибку следовало обнаружить ещё давно.

— Подь сюды, Илюша.

Ученый нахмурился и зашагал в сторону Евгена. В его взгляде читалось абсолютное превосходство и полное неуважение к графу, который всего лишь год назад получил этот титул. Евген решил пока не обращать внимание на эту дерзость, ведь дело всё-таки важнее.

— Три недели назад я настоятельно рекомендовал тебе перепроверить расчеты. Ты этого не сделал, очевидно, и вот уже который день ты без толку гоняешь коллайдер, а в это же время на Марсе гибнут наши братья. Им нужны энергетические щиты. Империи нужны щиты. Мне нужны щиты. А ты, Илюша, нас всех подводишь. Как насчет того, чтобы нормально выполнять свои задачи?

И тут красный от гнева кандидат наук совершил вторую ошибку в расчетах.

— А как насчет того, чтобы оставить нас в покое и дать нормально работать, а? И будьте так добры называть меня полным именем, я учёный, а не какой-то крепостной колхозник!

Слова прогремели как канонада, и после них нависла жуткая тишина, нарушаемая только лёгким гудением магнитных катушек. Лицо молодого графа побелело, а в глазах блеснуло недоброе пламя. Роботы-телохранители с ужасающей быстротой схватили учёного, развернули его спиной и прижали к трубе ускорителя частиц. Он осознал свою ошибку и начал было извиняться, но поздно: в руку Евгена уже прыгнула шершавая рукоять плети. Ну что ж, по крайней мере одно из требований этого мнительного нахала он выполнит. Охранники разорвали халат ученого, и граф нанёс первый удар.

— А как тебе такое, а?! Как тебе такое, Илон Маск?!

Третий удар. Жёсткая плеть хлестала по спине учёного, сверкая титановыми кольцами на рукояти. Семейная реликвия, настоящее произведение искусства. Шестой удар. Когда-то именно этой плетью его прапрадед, благодаря которому их род получил титулы и славу, охаживал своих нерадивых инженеров, тормозящих процесс перевооружения графства на реактивные бомбардировщики. Восьмой удар. Девятый. Это были дела давно минувших героических лет.

Последний удар. Телохранители освободили учёного, и его ранами тут же занялся медицинский бот, ожидавший окончания экзекуции. Лаборантки жалобно всхлипывали. Казалось, даже электромагниты внутри коллайдера стали гудеть с легким надрывом. Никто не смел встретиться взглядом с графом, который молча развернулся и быстрым шагом пошел прочь из научного крыла.

Лишь поднявшись на свой этаж, он позволил себе судорожно вздохнуть. Двери покоев графа беззвучно распахнулись, и система, уловив подавленное настроение хозяина, вывела в комнату русский лес. Ветер обдал Евгена прелым запахом опавших листьев, а вдали пел свою трель соловей. Из медицинского крыла пришло сообщение, что Илон Маск полностью вылечен и уже вернулся к работе, и даже с удвоенным рвением. Эх, если бы все было так просто…

Граф без сил лег на траву и уставился на портрет своего великого предка. Молодой Павел гордо глядел в небо, а позади него летел строй стратегических бомбардировщиков. Ему было всего лишь 23 года, и на поясе у него висела та самая плеть. В 23 года поставить на колени могучее Польское ханство, одним ударом уничтожить их космическую программу и сделать свой дом одним из главных в Империи. Евгену показалось, что его прапрадед нахмурился в присутствии своего нерадивого потомка.

«Как тебе это все удалось? Как ты смог подняться и организовать это все, старик? Как ими командовать? Они же тщедушны. Начинаешь с ними обращаться уважительно – они наглеют, ставят тебе условия и в итоге срывают сроки. Платишь им большое жалование – они жиреют и не хотят работать. А пороть... боже милостивый, как это противно, как это по-варварски, как будто бы на дворе не XXII, а XXI век... Но работает же! Работает, чёрт возьми, и будет работать и далее…»